Книга Алая зима  - Аннетт Мари

Вчера было зимнее солнцестояние. Мне приснилась заснеженная поляна в лесу. А там – красивая женщина с темно-каштановыми волосами до самой земли и такими добрыми глазами, каких я ни у кого не видела. Она улыбнулась и опустила ладонь мне на макушку. Я еще никогда не была так счастлива, как в этом сне.

А утром я проснулась и увидела у себя на груди ее знак, прямо над сердцем. Она меня избрала. Избрала.

Самый счастливый день жизни Эми. Самый важный, решающий миг.

И его превзойдет тот, что наступит через два месяца – зимнее солнцестояние спустя ровно десять лет. От одной лишь мысли внутри все сжалось от предвкушения. А следом тут же забурчал пустой желудок. Эми захлопнула дневник, сунула его в шкатулку и спрятала ее обратно в чемодан, решив найти укромное местечко для своих сокровищ попозже.

Поднявшись на ноги, она пересекла спальню и сдвинула дверь. За деревянным настилом, в мягком свечении окон, кружил снег. Эми неуверенно шагнула вдоль дома. Остальные жилые помещения, должно быть, располагались в его центре, откуда открывался лучший вид на сад и храм. И все-таки, почему никто не пришел?.. Солнце опустилось за горизонт час назад. Куда подевались Минору и Катсуо? Неужели так быстро оставили свои обязанности стражей?

Эми глянула на пруд и тут же перевела взгляд обратно на дом. Не стоит переживать, какие могут быть опасности на священной земле. Это уж как-то слишком, верно? Порыв ветра обжег кожу холодом, и она спрятала ладони в рукава.

Из ближних дверей, раздвинутых буквально на считаные дюймы, лился свет. Донеслись голоса – неспешная, хриплая речь Фуджимото и отрывистые фразы Нанако. Эми уловила запах мисо-супа и, сглотнув слюну, поспешила к дверям.

Но стоило ей протянуть к ним руку, как в нос ударила вонь горелого масла. Эми в нерешительности отпрянула.

– …не бросил бы плиту, не пришлось бы переживать, что «госпожа» оскорбится.

До двери оставалось всего ничего, и резкие слова Нанако раздавались предельно четко. Вздрогнув, Эми снова отступила на шаг.

Голос Фуджимото прозвучал еще громче – каннуши стоял прямо за дверью:

– Отошел всего-то на минутку…

– А я и просила тебя последить всего-то минутку! – рявкнула Нанако. – Если ты так хотел впечатлить принцесску изысканным блюдом, то уж постарался бы подождать хоть тридцать секунд!

Фуджимото что-то пролепетал.

– И зачем ты только согласился? – Звякнули тарелки, сильнее запахло горелым. – У нас два фестиваля на носу и до зимы надо закончить ремонт крыши. И вот уж чего нам не хватало, так это семь недель нянчить дражайшую мико из Шиона. Она им настолько надоела, что они еще пару жалких месяцев потерпеть не могут?

– В Шионе для нее слишком опасно. Ты же знаешь, что случилось три года назад. – Фуджимото смущенно кашлянул. – Осталось лишь два месяца, и раз уж нам поручили заботу о ней, Шион великодушно предложил помощь с ремонтом крыши и не только, дабы отплатить нам за гостеприимство и…

– То есть тебя подкупили, – перебила его Нанако и грохнула чем-то вроде сковородки о плиту. – Не нужны нам их деньги.

– Дело не только в деньгах, – чуть ли не заныл Фуджимото и откашлялся. – Принимать камигакари – это честь. Первая камигакари за сотню лет, Нанако. И она в нашем храме! Это огромная честь.

Нанако фыркнула.

– Она не первая за сотню лет. Просто первая, кто прожил достаточно долго.

Эми снова вздрогнула и попятилась.

– Мико Нанако, – заговорил Фуджимото тверже, без былой дрожи в голосе. – Не смей нас позорить. Пока камигакари здесь, ты будешь обращаться к ней со всем уважением, дабы мы получили благословение ками.

Женщина чуть ли не зарычала.

– Буду прислуживать ее испорченному высочеству по мере своих сил. И у меня получится лучше, если ты, в свою очередь, не будешь портить ее ужин. А теперь надо готовить все заново, так что выметайся из моей кухни.

Фуджимото что-то проворчал, затем донеслись шаги. Эми мигом развернулась – носки скользнули по гладким доскам – и поспешила обратно. Коридор, который вел к прихожей, был ближе ее комнаты, поэтому Эми нырнула в него и прижалась спиной к стене. В спальню не вернуться – ее двери выходят прямиком в сад, и Эми наверняка кто-нибудь да увидит. Она стиснула край длинного рукава, чувствуя, как это глупо – вот так стоять на месте. Вдобавок, даже если пробраться в комнату незамеченной, туда наверняка нагрянет Фуджимото с извинениями за поздний ужин. Решив избавить себя от подобного общения, Эми прошла к двери, надела сандалии и выскользнула наружу.

Легкие тут же наполнились морозным воздухом. Эми вдруг ощутила укол унижения, готового вот-вот закрасться в душу, но лишь отмахнулась от него. Не ее вина, что в Шионе слишком опасно. И что последние три года ее через каждые шесть месяцев перевозят из одного крошечного, ничем не примечательного храма в другой. Не вина Эми, что Шиону приходится подкупать эти храмы, чтобы ее приютили, словно она какая-то грязная попрошайка. Как говорил Фуджимото: принимать ее – честь! Да, есть небольшая загвоздка, ведь с Эми обязательно прибывают и двое сохэев. Поэтому Шион и возмещает храмам убытки, что вполне естественно. Верно?

Да и то, что ее так невзлюбила Нанако, тоже не вина Эми. Она не нравилась многим мико. Изначально ведь шанс был у любой из них. Может, Нанако тоже каждую ночь молилась, чтобы стать избранной. Однако выбор ками пал на Эми, а Нанако всю жизнь так и будет лишь самой обычной мико в захудалом, всеми забытом храме при маленьком городке среди гор.

Вздохнув, Эми бесцельно зашагала по мощеной дорожке – обогнула дом, миновала сад и вышла прямиком… к мосту.

Ну и, разумеется, замерла на приличном расстоянии, дрожа в снегу и жалея, что слишком уж легко оделась для такой прогулки. Хотя, вообще-то, она и не собиралась гулять. Нервно пригладив волосы, Эми уставилась на ни в чем не повинный маленький мостик. Дюжина футов, не более. Пересечь его – секундное дело. Да и пруд наверняка совсем мелкий.

Три года назад мост был ненамного длинней. Да и ручей не был особенно глубоким.

Эми, зажмурившись, медленно вдохнула и выдохнула облачко пара, потом еще и еще. На восьмой раз она наконец двинулась вперед – осторожно и в то же время решительно. Тук, тук, тук – застучали сандалии по доскам.

Сердце колотилось, страх рос с каждым шагом. Последние пару футов Эми и вовсе преодолела прыжком, взмахнув руками, и неловко приземлилась на дорожку. Пруд остался позади и, казалось, молчаливо дразнил своей безмятежностью.